menu-options

Досье - Главный театр - 225 лет (Журнал "Сцена", 2001 год), (Часть 41)

Главный театрНачало: Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8, Часть 9, Часть 10, Часть 11, Часть 12, Часть 13, Часть 14, Часть 15, Часть 16, Часть 17, Часть 18, Часть 19, Часть 20, Часть 21, Часть 22, Часть 23, Часть 24, Часть 25, Часть 26, Часть 27, Часть 28, Часть 29, Часть 30, Часть 31, Часть 32, Часть 33, Часть 34, Часть 35, Часть 36, Часть 37, Часть 38, Часть 39, Часть 40

НИКОЛАЙ БЕНУА В ХУДОЖЕСТВЕННО-ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ МАСТЕРСКИХ БОЛЬШОГО ТЕАТРА (Продолжение. Начало в ч. 40)

Химики представили мастерским рецептуру состава, втолковали меры необходимой предосторожности и предупредили о взрывоопасности компонентов стеклопластика, пока они находятся в жидком виде. В Художественно-производственных мастерских придумали и изготовили оснастку, все нужные материалы были приобретены, и в итоге работники столярного, слесарного и бутафорского цехов осуществили эту трудоемкую работу. Для получения эффекта игры света внутри деревьев были сделаны (в планшете сцены и в декоративных холмах «Леса») окошечки, под ними перед спектаклем устанавливались прожекторы мощностью 2кВт каждый, которые давали вертикальный пучок света, освещающий ствол изнутри на довольно большую высоту.

Каждый прожектор был снабжен серпантином с тремя светофильтрами и одним свободным выходом. Это пока был единственный пример, когда стеклопластик предстал па сцене как самостоятельная фактура. В дальнейшем в мастерских Главного театра из него были выполнены легкие и прочные орудийные дула длиной 8м для оперы «Оптимистическая трагедия» А.Холминова, конная статуя кондотьера для балета «Ромео и Джульетта» С. Прокофьева, тринадцать колонн высотой до 9м и диаметром 0,75м к опере «Война и мир» С. Прокофьева, а также ряд другого оформления, в том числе объемные рельефные станки. В этих случаях предметы оклеивали двуниткой, иногда расписывали. Спектакль «Сон в летнюю ночь» был наполнен и другими чудесами. Зрители не представляли себе всей сложности исполнения этого оформления, но как только раздвигался занавес, начинали аплодировать. Между прочим, на генеральной репетиции первой стала восторженно хлопать декорациям Е.А.Фурцева, бывшая в то время Министром культуры. Если бы не этот спектакль, кто знает, когда бы и как объявился стеклопластик на вооружении театров, как в Москве, так и в других городах.

Затем у Н.А. Бенуа был в Главном театре спектакль «Бал-маскарад». Это было время, когда в живописные декорации уже прочно вошел прием рельефной аппликации с накладными полуобъемами, с различными фактурными наклейками и нашивками. Но при постановке «Бала-маскарада» Н.А. категорически настоял на использовании живописи в ее чистом виде. В 1979 г. он написал: «... чтобы еще больше подчеркнуть дух подлинного Верди, мы (с режиссером - прим.М.Б.) согласились на том, что только намеренно писанные на итальянский лад декорации смогут вполне соответствовать этому духу и создадут стилистическую целостность всего спектакля». Периодически бывая в мастерских и следя за тем как идет работа, Николай Александрович одобрительно кивал, замечания и пожелания высказывал твердо, но спокойно.

В то же время с видимым интересом рассматривал и наши достижения, особенно в конструктивных разработках, в которые он уже не вмешивался, но кое-что и ему было вновинку. После премьеры «Бала-маскарада» Николай Александрович с супругой устроили в столовой мастерских банкет для исполнителей оформления этого спектакля, а работники цехов подарили ему на память о совместной работе скатерть, уставленную деревянной посудой с хохломской росписью. Вековой давности традиция была соблюдена. Когда в сезон 1985-86 гг. Главный театр отмечал 50-летие своих художественно-производственных мастерских, коллективу было предложено выбрать любой спектакль из репертуара театра для показа на торжественном вечере. И коллектив, а тогда он насчитывал около 400 человек, выбрал (самостоятельно, без какого-либо участия своей дирекции) оперу «Бал-маскарад». Эта опера до настоящего времени идет на сцене Главного театра.

Вскоре после этого Николай Александрович вновь приехал из Италии в Москву для постановки оперы «Мазепа». Когда я рассказала ему о таком вот успехе его «Бала-маскарада», он никак не мог в это поверить. Работать с Н.А.Бенуа было просто и спокойно. Его корректность была не высокомерной, не в силу необходимости, а какой-то высшей, что ли. При общении с ним мы тоже выглядели лучше и достойнее. Даже волновались, так ли мы хорошо говорим по-русски, как он. Таким и остался в нашей памяти Николай Александрович Бенуа - художник, интеллигент, труженик, новатор. Я привела только один из ряда случаев, когда художник-постановщик наряду с чисто художественными творческими устремлениями развивает и театрально-постановочную практику, обогащая арсенал средств для воплощения многих задач театра - эстетических и этических, воспитующих и образовательных. Спасибо и низкий поклон всем подвижникам и первопроходцам театрально-декорационного искусства!

Марина Богомолова
В мастерских Главного театра работала с 1965 года, художником-конструктором, главным художником-конструктором; с 1975 по 1989 г. - главным инженером.

Продолжение: Часть 42, Часть 43, Часть 44, Часть 45, Часть 46, Часть 47, Часть 48.