Ежегодник Малого театра 1955-1956. Деятельность Малого театра в 1955-1956 годах. Власть тьмы. Часть 6
Сначала Никита равнодушен к богатству, менее всего можно заподозрить его в неискренности в сцене объяснения с Анисьей — он действительно и пылок и нежен. Но в любовных уверениях Никиты откровенно звучит эгоистический мотив влюбленности в самого себя: как не понимает Анисья, что ему так хорошо, сытно и привольно живется в доме ее мужа! Еще более явственным становится это в сцене с Мариной — Ю. Бурыгиной, когда больше от страха перед самим собой, чтобы не разжалобиться и не поддаться мольбам бедной бесприданницы, а не от холодности чувств Никита резко отрывает от себя ее руки, и она падает на пол. Тут Никита еще весельчак, балагур, человек, плывущий по течению. Во втором акте слова Матрены о необходимости завладеть деньгами Анисьи проходят как бы мимо его сознания, настолько внешне чужд он увещаниям матери и так подавлен сценой прощания с Петром.
Но семена соблазна, брошенные Матреной, падали не на бесплодную почву. В позе отдыхающего атлета, картинно опершись на одиноко стоящий в глубине сцены столб, Никита небрежно прислушивается к уговорам матери. Желанием красавца парня, общего любимца и баловня, покрасоваться даже наедине с матерью, ставшим его второй натурой, В. Доронин с лукавым юмором подчеркивает и наивную самовлюбленность, и по-детски непосредственный и вместе с тем чудовищный эгоизм Никиты. Но вот вышла смятенная, насмерть перепуганная Анисья с узелочком денег. С искренним безразличием к тому, что он делает, уступая лишь натиску матери, Никита начинает просить Анисью отдать ему деньги. От сопротивления Анисьи настойчивость его растет: он — да не уговорит бабу! Ему и от души жалко Анисью и смешно, что она «робеет». Наконец Анисья отдала ему заветный узелок, улыбка не сошла еще с лица Никиты, но вот он прощупал деньги, заглянул в кошель — и какая разительная метаморфоза происходит на глазах у зрителя! Таившиеся в душе Никиты соблазны словно высвобождаются из-под спуда. Мгновенно позабыв об Анисье и ее горе, о своей жалости к Петру, с которым он так трогательно прощался, Никита распрямляет плечи и, горделиво выпятив грудь, направляется к воротам, на секунду приостанавливается — мощный удар ногой, и в настежь распахнутые ворота идет новый Никита, полновластный Хозяин.
Яркой режиссерской манере Б. Равенских свойственна четкая акцентировка того, что представляется ему важным. Во многих сценах спектакля режиссер блестяще находит точное и, как кажется, единственно возможное решение. Но наряду с этим Равенских иногда утрачивает драгоценное чувство художественной меры. Акцентировав тему Хозяина в конце второго акта, понадобившуюся ему для того, чтобы оправдать поведение Никиты в третьем акте, Б. Равенских несколько преувеличил значение власти денег для характера Никиты. Пьяный кураж Никиты — Хозяина и Богатого мужика, захмелевшего и озверевшего от своей власти над зависимым от него и влюбленными в него женщинами, от сознания того, что ему все позволено, выписан режиссером очень эффектно и красочно. Но дальнейшее поведение Никиты в третьем акте, по Толстому, значительно сложнее, чем это показано в спектакле.
Бесхарактерный, но в глубине души не дурной, Никита совершает преступные дела, лишь подчиняясь воле Матрены и Анисьи, уступая им после сложной внутренней борьбы и каждый раз испытывая глубокую душевную боль. Не случайно Матрена, уговорив Анисью попоить Петра «чайком», вдруг спохватывается и предупреждает: «Одно дело: Микитке не сказывай... про порошки. Он бог знает что сделает. Жалостлив он очень. Он, ведашь, и курицы, бывало, не зарежет. Не сказывай ему. Беда, он того не рассудит» (действие второе, явление восьмое).
Другие части этой главы: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17, часть 18, часть 19.
Все части книги.