Судьба театра, Театр им. Евг. Вахтангова 1913-1996 год. Часть 22
В сцене с Меланией (Н. Русиновой), озорничая, желая позлить ханжу, Булычов заводил граммофон и под «Камаринскую» пускался в пляс. Его танец становился вызовом и победой - он вышвыривал проклинающую его игуменью за дверь и только тогда падал на стул, корчась от боли. Такой же великолепной была и сцена с Трубачом (В. Кольцовым). Посмеявшись над ним и полюбовавшись на его нелепую фигуру, Булычов заставлял его трубить. Раздавался оглушительный трубный рев, который мощно подхватывал оркестр. Булычов вскакивал на стол, на нем буквально висли испуганные домочадцы, но он стряхивал всех, дирижируя и крича в неистовом вдохновении: «Глуши, Гаврило-о! Светопреставление!»
Щукинский Булычов - бодрый, энергичный, конфликтующий не с собой, а с окружающим миром и судьбой - был необычайно важен не только для актера, но и для вахтанговского театра в целом. Создав такой характер, Щукин точно угадал требование времени, искавшего сильного и цельного героя.
Спектакль Захавы был глубинно связан с вахтанговским наследием. Невероятное торжество жизни в тот миг, когда смерть стоит у порога, было созвучно духовной победе умирающего Вахтангова.
Успех «Булычева» Захава попытался повторить через год, поставив пьесу «Достигаев и другие». В спектакле играли те же актеры, не было только Щукина, но постановка оказалась слишком холодной и зрители не полюбили ее. Впрочем, хитрого Достигаева многие считали одной из лучших ролей О. Басова.
... страсть — лейтмотив щукинского исполнения. И булычовское разоблачительство у Щукина — страсть, и желание добраться до «корня» — страсть и любовь к жизни и ненависть к смерти - страсть. Все это вместе в щукинском исполнении может быть выражено одним словом -одержимость. Одержимость мыслями и чувствами, не прозябание, не будничный ход жизни, но сгущенное, напряженное, яркое горение...
Ю. Юзовский
Вторым спектаклем в этом сезоне была «Интервенция» Л. Славина, поставленная Р. Симоновым в сотрудничестве с И. Толчановым. Славин написал пьесу о французской интервенции в Одессе 1919 года. Чего в ней только не было: и подпольный областком, и штаб интервентов, и кабачок «с подачей спиртных напитков», и камера контрразведки, и, конечно, большевики. Актеры были великолепны: и М. Синельникова - мадам Ксидиас, и А. Горюнов - французский солдат, жизнерадостный балагур Селестен, и И. Рапопорт - бандит Филька, Ц. Мансурова и В. Куза - в ролях большевиков. Романтический Симонов вместе с художником превратили спектакль о революции в сюиту бурных и ярких сцен - картин жизни южного портового города; он весь шел в радостном, музыкальном ритме и, несмотря на драматические события, в оптимистическом тоне. На сцене клубилась шипучая многонациональная Одесса тех лет, да еще пестрая армия интервентов: французы, румыны, греки, сербы... Черное море, особый одесский колорит: контрабандисты, бандиты, шулера (Симонов даже попросил Леонида Утесова помочь ему подобрать одесские блатные песни); характерный говор -шутки, прибаутки, перемежающиеся лукавым французским остроумием; и, наконец, пестрая толпа, бурно реагирующая на все события.
Все части книги "Судьба театра, Театр им. Евг. Вахтангова 1913-1996 год": 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64.
Репертуар Театра имени Евг. Вахтангова 1921-1996 гг.: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10.
Галерея спектаклей Театра имени Евг. Вахтангова 1921-1996 гг.