А. Н. Гозенпуд "Центральный детский театр 1936-1961". Глава 1. Часть 25
«Нет в "Бабе-яге" ни поэзии, ни мудрости наших народных сказок. Язык пьесы серый, почти лишенный образов. Сусально-сладкими и беспомощными нарисовал Розанов своих героев», — писал о пьесе Розанова драматург Виталий Губарев.
Замена затейливым орнаментом истинной мудрости и смысла сказочного повествования выявилась и в постановке Центрального детского театра. Внимание режиссера В. Ф. Дудина целиком было поглощено внешними, чисто постановочными моментами, всевозможными театральными эффектами и трюками, для введения которых пьеса Розанова давала достаточные основания. Естественно, что при таком решении спектакля много зависело от художника. Выбор пал на В. Е. Егорова, так ярко и изобретательно оформившего в Художественном театре «Синюю птицу». В. Е. Егоров создал превосходные живописные декорации. На сцене возник дремучий лес с огромными ветвистыми деревьями, березовые поляны, окутанные мягким солнечным светом. Но декорации имели в спектакле самодовлеющее значение. Они были так громоздки и монументальны, что актеры терялись среди этого пышного праздника живописного искусства.
Обильно введенные игровые эпизоды явились по существу самостоятельными номерами, хотя и были порой придуманы с большой изобретательностью. Центральная сцена спектакля — бой со Змеем Горынычем — представляла собой «живую картину».
Актерам, за исключением Т. Н. Струковой, исполнявшей роль Бабы-яги, так и не удалось оживить бледные, ничем не согретые и не наполненные образы пьесы. «Что же мог сделать актер, исполняющий роль Бури-богатыря, который появляется на сцене затем, чтобы помахать руками, потрясти булавой и без особых усилий победить в бою Змея Горыныча», — справедливо задавал вопрос рецензент газеты «Советское искусство».
«Театру надо серьезно подумать о своем дальнейшем пути. Пора, ему найти настоящий путь к сердцу советского ребенка, путь простой и искренний, как прост и искренен сам юный зритель этого театра», — так заканчивалась статья критика А. В. Таланова.
Пресса признала постановку большой и серьезной ошибкой Центрального детского театра.
Если спектакль Центрального детского театра мог быть поучительным, то во всяком случае не для детей-зрителей, а для взрослых — создателей спектакля.
Совсем в ином плане поучительна и другая постановка— «Сказки» С. Я. Маршака. Задумав создать спектакль для малышей, театр обрел превосходного союзника в самом авторе.
Мысль Брянцева о том, что «сказка как народная, так и литературная (если только она художественно полноценна) — была, есть и будет подлинной детской классикой», что она «открывает возможность через волнующие образы настоящего большого искусства говорить с самыми маленькими из юных зрителей на понятном им языке» , полностью подтверждается «Сказками» Маршака.
Еще в начале 20-х годов, убежденные в том, что «в русской сказке нет обмана, нет лукавства и прикрас» , первые советские драматурги-сказочники — С. Я. Маршаки Е. И. Васильева — написали ряд пьес на основе национального фольклора, главным образом русского. Две из них — «Сказка про козла» и «Горе-Злосчастье», показанные впервые со сцены Краснодарского Театра для детей, вошли в спектакль Центрального детского театра, третья — «Теремок» была написана много позднее.
В сценической обработке русских народных сказок Маршак проявил себя подлинным сказочником и тонким знатоком детской психологии.
Все части книги А. Н. Гозенпуд "Центральный детский театр 1936-1961": Введение: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12. Глава 1: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31. Глава 2: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17. Глава 3: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37. Глава 5: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22. Глава 6: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24. Заключение: 1, 2, 3.