А. Н. Гозенпуд "Центральный детский театр 1936-1961". Глава 6. Часть 4
Можно по-разному оценивать сам спектакль, с большей или меньшей мерой объективности отмечая в нем положительное и отрицательное, но при всех недочетах он еще раз подтвердил последовательность линии театра, ибо и здесь Центральный детский театр продолжал прокладывать свой путь, который привел его к таким постановкам, как «Друг мой, Колька!» (30 декабря 1959 года).
Автор пьесы журналист Александр Хмелик, заведующий одним из отделов «Пионерской правды», впервые выступил на драматургическом поприще. Роль театра в драматургическом дебюте Хмелика достаточно точно оценена самим автором: «Я хочу поблагодарить очень многих людей — начиная от тех работников литературной части, которые заставили меня написать эту пьесу, ободряли в трудную минуту, помогали советом, в процессе моего трудного приобщения к жанру драматургии. Мне необычайно повезло: в театре я встретил единомышленников, людей, которые смотрят на жизнь так же, как и я. Присутствуя на репетициях, я не только получил огромное удовольствие, но и прошел школу обучения драматическому мастерству. Работалось весело и радостно».
Замысел будущей пьесы вызвал одобрение Центрального детского театра, и на всех этапах создания первого драматургического опыта Александра Хмелика театр деятельно помогал автору.
Пьеса Хмелика рождена в атмосфере пионерских сборов, школьных перемен, привольной лагерной жизни. Драматург не только хорошо знает своих героев, не только превосходно осведомлен об их повседневных делах, он горячо и взволнованно принимает к сердцу их тревоги и интересы.
Его рассказ о школьных буднях правдив и честен. В пьесе казалось бы на узко школьную тему Хмелик утверждал истину, долгие годы трудно приемлемую детскими театрами, о том, что «...школа - не только приготовление к жизни, это уже самая жизнь. Очень простая — со шпаргалками и двойками, с гвалтом большой перемены, с утренниками, елками, футболом или катком, и очень сложная, полная драм, а иногда даже и трагедий, знающая подвиги и компромиссы, предательство и самоотвержение, крутые переломы и незаметные глазу, но очень важные движения души».
В частном случае, происшедшем в одной из московских школ, конденсируются явления, принципиально важные для всей нашей страны. В авторском голосе, бичующем равнодушие и мертвечину, слышится неподдельный гнев. Страстно и горячо Хмелик ратует за творческое восприятие жизни, за бережно-уважительное отношение к человеку.
«Друг мой, Колька!» — пьеса боевая, правдивая и смелая, активно вмешивающаяся в жизнь. Так ее и прочел Центральный детский театр. И как справедливо отмечалось в прессе: «Здесь не побоялись принять к постановке пьесу, которая может показаться и излишне беспокойной и даже "непедагогичной", решились на то, чтобы отдать сцену совсем еще зеленым участникам драматической студии театра». Спектакль ставил А. В. Эфрос.
И в обращении театра к пьесе Хмелика, и в том, как она была подана постановщиком, явственно ощущалось новое в жизни страны и современного искусства. Реальная жизнь проникает в широко открытые окна школ, еще так недавно занавешенные шторами, за которыми велось тепличное воспитание учащихся. Ширятся интересы школьников, появляется потребность самостоятельно думать, самостоятельно искать свой путь. Свежий ветер могуче ворвался жизнь советского театрального искусства, всколыхнул традиционно устоявшееся, болезненно сковывавшее все новое, ищущее.
Все части книги А. Н. Гозенпуд "Центральный детский театр 1936-1961": Введение: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12. Глава 1: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31. Глава 2: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17. Глава 3: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37. Глава 5: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22. Глава 6: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24. Заключение: 1, 2, 3.