А. Н. Гозенпуд "Центральный детский театр 1936-1961". Глава 1. Часть 27
Теремок зверей и изба стариков в спектакле обставлены в соответствии с крестьянским бытом. Точно воспроизводилась домашняя утварь, из трубы шел дым, в печи ярко полыхал огонь. И тут же на глазах зрителей происходили всевозможные чудеса: нарубленные козлом дрова сами бежали к печи, от движения его метлы чинно занимали свои места на полке тарелки, замок в теремке сам открывался, стоило лягушке об этом лишь попросить. Все эти характерные для сказочного спектакля детали отбирались строго и продуманно. Ничего лишнего, только самое необходимое. В этом и таилась доходчивость «Сказок», в отличие от поставленной в 1947 году тем же коллективом пьесы Маршака «Кошкин дом».
В «Кошкином доме» режиссер (В. Ф. Дудин) увлекся возможностью создания красочного зрелища, тонкой, филигранной отделкой забавных эпизодов, остроумным решением отдельных сцен.
Щедро рассыпал он блестки своего порой виртуозного мастерства, был безгранично изобретателен. Но за этим фейерверком фантазии терялись простота и ясность повествования. Калейдоскоп ярких картин, обилие нюансов утомляли маленького зрителя, распыляли детское внимание.
«У нас был счастливый брак в "Сказках" и несчастливый брак сейчас», — шутливо отметил С. Я. Маршак на обсуждении спектакля «Кошкин дом».
По определению историка детского театра Л. Г. Шпет, от актера, играющего в сказочном спектакле, «принципы реалистического искусства и принципы сказки равно требуют "правды и веры", где магическое "если бы" К. Станиславского оказывается как бы возведенным в квадрат». Так понимали свою задачу и актеры Центрального детского театра. Типичные фигуры немощных старичков, бедных и одиноких, вылепили Т. Н. Струкова (баба) и П. В. Чинаров (дед). Они искренне сетовали на свое одиночество и заброшенность, глубоко радовались неожиданной, скрасившей тяготы их жизни заботе козла, горестно переживали его гибель.
«Сведите дружбу с детьми, вникните в их мир, приглядывайтесь больше к природе и вещам, которые нас окружают, сдружитесь с собакой и кошкой и почаще заглядывайте через глаза в их души», — советовал Станиславский актерам на репетиции «Синей птицы» с той же настойчивостью, с какой он направлял их на изучение тончайших нюансов человеческой души в работе над пьесами мирового репертуара.
Перелистаем страницы дореволюционных газет с откликами петроградцев на спектакль Художественного театра «Синяя птица». Здесь за игривой формой эпиграмм скрывается подлинное восхищение исполнением образов животных актерами Художественного театра.
В. В. Лужскому, исполняющему роль Пса, адресовались строки:
В слова вложил он много чувства.
И трогал зрителей игрой,
Как Пес — добряк, как Пес — герой:
Чего не сделаешь порой,
Друзья, для «чистого искусства».
Во имя «чистого искусства» и актеры ЦДТ постигали сущность своих необычных героев, умея быть правдивыми и убедительными в самых различных ролях. Спесивый и глупый петух М. Т. Андросова — щеголь и покоритель куриных сердец, гордо вышагивал на своих длинных ногах. Еж Л. С. Чернышевой — смешной увалень, домовит и хозяйствен. Ни на секунду не оставаясь без дела, он, добродушно посапывая, следил за порядком, степенно обходил двор, флегматично из кувшина поливал водой медведя. В козле К. Г. Гумилевского игрушечная привлекательность сочеталась с большой сердечностью и домовитостью.
Все части книги А. Н. Гозенпуд "Центральный детский театр 1936-1961": Введение: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12. Глава 1: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31. Глава 2: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17. Глава 3: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37. Глава 5: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22. Глава 6: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24. Заключение: 1, 2, 3.