Ежегодник Малого театра 1955-1956. Архивные материалы. Часть 16
Хорошо писать: «Нельзя же прожить жизнь только для работы, работы срочной, после которой следует другая срочная и т. д.». Хорошо это писать, написавши перед этими строками 3 1/2 акта пьесы, зная развязку ее и имея впереди два месяца с лишком. Но каково читать эти строки человеку, не написавшему ни 1/2 акта, не знающему не только развязки, но даже завязки и имеющему впереди только 1 1/2 месяца! Вникни-ка, друг. И это при моих развившихся за последнее время литературных аппетитах. Я сам не объясню, откуда во мне это. Я еще не дописываю одной вещи, как уже мечтаю о трех новых. Задаю даже вопрос: что, если бы мне не нужны были деньги, как всегда? И при этом отвечаю решительно, все равно, я хотел бы только писать. Но тут я еще, пожалуй, сделал бы уступку и поехал к тебе. А пьесу мне надо - если не написать, то хоть начать или набросать. Иначе через год я буду терзаться. Да и временем начинаю дорожить. Ведь летим с тобой к кругленькой цифре 40, на курьерском. 40! Черт знает что! Прощай, милая кличка «молодой, подающий надежды». Много хуже - «старый, не оправдавший надежд».
«Наш маститый», не оправдавший надежды, написал новую недурную пьесу... Впечатление местами прекрасное. Но общая невыдержанность...»
Merci!
Я кончил рассказ (рассказ - более 7 печатных листов!). Отправив его по назначению и прогулявши один день, приступил к завязке. Должен написать еще один малюсенький рассказ для «Почина», составить репертуар Филармонии, переделать одну чужую пьесу безвозмездно и прочесть "Ходок" Боборыкина. Сегодня 12-е июля, а к 25 августа мы должны быть в Москве, причем с неделю уйдет на маленькое путешествие из дому. Вот ты и считай. Месяц на пьесу! Было время, очень давно, когда и я писал в месяц пьесу. Теперь дай бог написать два акта, которые впоследствии будут переделаны.
В конце августа буду читать твою пьесу. О сюжете догадываюсь. От всей души хочу, чтобы пьеса мне понравилась. Во-первых, это возбудит во мне задор, во-вторых, ты будешь весел, важен со всеми, кроме близких, которых будешь любить больше прежнего, в-третьих, принято будет пить шампанское (я к тому времени окончу годовой курс диеты), а главное - мы не будем коситься друг на друга, как бывает, когда работа одного не нравиться другому. Маленькая же зависть во мне дела не испортит. Напротив. Прежде мы не умели разбираться в собственных областях и каждый считал хорошим только то, что любит он. Теперь же мы можем без неприятностей резделить театр на две половины между собой. Тебе я уступаю драму и трагическую драму, ты же отдаешь мне комедию и драматическую комедию. Остальным авторам отдадим трагический водевиль. Возьмем в компанию только Гнедича, не потому, что во время чтения этого письма он может быть у тебя, а потому, что я к его таланту питаю род недуга, хотя он и не написал еще ни одного «Нового дела» и ни одного «Мужа знаменитости». (Это, конечно, субъективная точка зрения.) Напиши же мне, что у тебя. Если трагическая драма, стало быть, я в праве писать драматическую комедию. Или обязан не выходить из области комедий?
Но писать мне надо; значит, ехать к вам не надо. Это решено, кинжал в грудь по самую рукоятку и без сожаления.
22-го выпьем за здоровье Маруси наливки.
Обнимаем.
Вл. Нем[ирович]-Данченко.
Все части книги "Ежегодник Малого театра: 1955-1956": Александр Иванович Южин-Сумбатов: 1, 2, 3, 4. Актер, мыслитель: 1, 2, 3, 4. А. И. Южин-Сумбатов и советский Малый театр: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55. Встречи с Южиным: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9. Архивные материалы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50.