Ежегодник Малого театра 1955-1956. Архивные материалы. Часть 26
Это вызовет ряд протестов и обвинений меня в недостаточной демократичности. И это будет неверно. Во всех видах и формах трудовой жизни все работники, независимо даже, может быть, от их даровании имеют равные права на продукты и последствии своей работы. Но там, где ценность производимого обусловливается не тем или другим трудовым напряжением или даже самим фактом наличности работы, а исключительно наличностью таланта, там, не взирая ни на какие веяния времени, дело является по своему смыслу и сущности аристократическим, принадлежащим всецело тем, кто может сотворить художественную ценность. Позволю себе грубый пример: как ни велико значение сильной рабочей лошади, как ни заслуживает она хорошего ухода, всех условий прекрасной жизни, она не может (или если может, то ни к чему) быть заводчиком и творить то, что дороже всего, то есть - будущее. Художник творит еще большее. Ты это знаешь - и вывод из этого сопоставления не тебе мне объяснять.
Я знаю, что ты, читая все это, скажешь, что я ломлюсь в открытую дверь. Что все это так верно и ясно, что не стоит об этом писать. Теперь-то не стоит?! Теперь надо себя ежедневно, как молитвою, укреплять этими трюизмами, иначе собьешься с пути. И эти трюизмы я сделаю вехами, по которым пойду в поднявшуюся пургу к тому театру, о котором все еще мечтаю в 60 лет.
Писал бы тебе не час, а неделю. Но недель-то этих мало - и все разобраны. Я едва 26-го июня вернулся в Покровское. За 5 - 6 недель, в течение которых, кажется, придется побывать в Москве, надо так много сделать, что ужас берет: 1) отдохнуть, иначе не вытяну будущего сезона, 2) сделать работы, на которые нужно месяца три. Вот и совмести все.
Целую тебя крепко, как люблю и уважаю тебя, мой дорогой Володя. И ручки Коти.
Твой А. Сумбатов.
39
А. И. ЮЖИН-СУМБАТОВ - Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО
8 декабря 1922 г. Тифлис
Мой милый Воля.
Особенно хочется тебе писать отсюда, из Тифлиса, откуда мы с тобою пустились в широкое море большого труда. Но этому письму не повезло: я его должен писать гухой ночью и сдать завтра утром той бывшей твоей студийке, которая едет в Москву, экстренно. Волей-неволей приходится писать очень сжато. Ее отъезд совпал с первыми днями моих здесь выходов и в качестве того именинного пирога, который подается как рiесе dе resistance на юбилеях, и в качестве гастролера. Был спектакль грузинской драмы и спектакль грузинской оперы. Объявлены были оба в мою «честь», и пришлось выступать с речами - на половину на грузинском языке. Между тем здесь сейчас смутно и туманно в общественном смысле: общество, публика - называй как хочешь - состоит из бесчисленного ряда национальных, партийных и всяких иных кружков, зачастую активно враждебных друг другу. Это вызывает необходимость считаться с каждым словом и поступком, чтобы не подливать масла в огонь, когда и без того температура высока и по особенностям времени, и по особенностям южного темперамента. И на этих выступлениях, и на первой моей гастроли (Отелло) ко мне отнеслись по-прежнему - горячо, искренно, восторженно. Но сами-то они, эти милые и сердечные люди, уже не те, точно их волнует и грызет какая-то забота.
Все части книги "Ежегодник Малого театра: 1955-1956": Александр Иванович Южин-Сумбатов: 1, 2, 3, 4. Актер, мыслитель: 1, 2, 3, 4. А. И. Южин-Сумбатов и советский Малый театр: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55. Встречи с Южиным: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9. Архивные материалы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50.