Я был директором Главного театра. Часть 64
В ответ на приветствие Никиты Сергеевича Т. Н. Хренников поднял фужер (с сидром?) и произнес короткую, но весьма прочувствованную здравицу, в которой сказал, что еще В. И. Ленин мечтал о человеке из народа, который станет во главе государства, и что Н. С. Хрущев и является именно тем человеком, о котором говорил Ленин.
И тут вдруг Хрущев начал эмоциональный монолог о только что миновавшем карибском кризисе: видимо, его очень мучили обстоятельства выхода из этого кризиса, и Никита Сергеевич искал, кому бы излить душу, тем более — и это сквозило в подтексте его ламентаций — в Президиуме ЦК не было единодушия по этому вопросу.
Помню, он говорил: "Сегодня любой озорной мальчишка может развязать события, последствия которых не смогут ликвидировать мудрецы всех стран мира".
По ассоциации он припомнил еще свежие на нашей памяти события, свидетельствовавшие о двоедушии предыдущего президента США Д. Эйзенхауэра, принимавшего Хрущева у себя в резиденции и одновременно заславшего самолет-шпион У-2, сбитый под Свердловском.
— А ведь он называл меня "мин фройнд!" — горько сетовал Никита Сергеевич.
Под занавес Хрущевым был выдан рассказ о последней его встрече с Мао Цзэдуном, которая происходила почему-то в... бассейне, где они, плавая, кратко обсудили некоторые аспекты двухсторонних отношений, причем явно остались недовольны друг другом.
Из сбивчивого рассказа Никиты Сергеевича мы больше всего усвоили, что в бассейне они находились в условиях далеко не равных:
— Ну куда ж я против него! Ведь он чемпион, переплывал вдоль и поперек ихнюю реку Янцзы!
Здесь, воспользовавшись какой-то заминкой в разговоре, Д. Д. Шостакович, в свойственной ему нетерпеливой манере, обратил внимание присутствующих на то, что из зала уже некоторое время доносится музыка:
— Как антрепренер сегодняшнего концерта, — засуетился он, — я приглашаю вас послушать продолжение концерта...
... Однако Никита Сергеевич не удержался и кое-какими референциями по поводу музыки, "от которой можно заболеть животом", все же успел поделиться со своим ближайшим окружением.
На другой день, в 9 часов утра, за час до начала доклада, в Союз композиторов РСФСР примчался весь взмыленный министр культуры РСФСР А. И. Попов и сказал, что доклад, в том виде, как он подготовлен, не может состояться и что в отношении легкой музыки, а тем паче джаза, нужны не столько поощрения, сколько серьезная критика.
Мы срочно посовещались и решили: собрание не отменять, а на ходу, во время чтения доклада вносить наиболее важные акценты и делать необходимые поправки, по возможности не меняя существа доклада. Надо было видеть, как я, читая доклад] подобно ужу на сковородке, изворачивался между различными "с одной стороны, нельзя не признаться" и "с другой стороны, нельзя не сознаться", оставляя широкий простор для свободной дискуссии собравшихся представителей легкой музыки.
Но министерское начальство осталось довольно, хотя бы тем, что в скупом газетном изложении все выглядело вполне благопристойно и не давало повода для "вызова на ковер"...
Все части книги М. Чулаки "Я был директором Главного театра": 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100, 101, 102, 103, 104, 105, 106, 107, 108, 109, 110, 111, 112, 113, 114.