Я был директором Большого театра. Часть 111
А тут еще директор Большого театра своевольничает и считает себя умнее всех!" Фурцевой самой грозил вывод на пенсию, чего она смертельно боялась и готова была пожертвовать кем угодно, чтобы спастись самой. На спрошенное с такой высоты нужно было реагировать немедленно и одним способом: доложить, что меры приняты, что недостатки исправляются! Но Барышников-то с Макаровой были вне министерской досягаемости. Таким образом, за происшествие в Кировском театре должен был ответить директор Большого, что по министерской логике казалось вполне естественным. Меня вызвал Кухарский и сказал:
— Я хочу тебе объявить наше общее мнение: тебе надо уйти из Большого театра.
Я молча повернулся и ушел. Он кричал мне вслед:
— Да постой, куда же ты?!
— Я выслушал и ухожу.
Но я не мог уйти, не узнав мнения людей, от которых зависел вопрос. Я отправился к секретарю ЦК П. Н. Демичеву, который курировал Отдел культуры.
Он меня встретил очень радушно, поил чаем с сушками и разъяснял ситуацию: моя большая ошибка в том, что я не ставил произведений советских авторов. Тут же я ему перечислил больше десятка советских произведений, поставленных в последние годы в Большом театре — при моем директорстве: тут и "Спартак", и "Оптимистическая трагедия", и "Семен Котко".
— Да? А вот композиторы жаловались, что вы упорно их не ставите.
— Видно, приходили жаловаться те композиторы, чьи произведения не ставились. А если бы пришли те, чьи произведения ставились, картина была бы совсем иная.
— Да? Ну, пожалуй, вы правы.
— А видели ли вы нашу последнюю премьеру "Семен Котко"?
— Нет, а что это за произведение?
Я рассказал о достоинствах оперы, о музыке и сказал, что Большой театр ставит эту постановку себе в актив.
— Да, но "Пиковой дамы" все же не получилось. Я мог возразить:
— Для того чтобы приготовить рагу из зайца, нужно иметь самого зайца. Нужно прежде всего иметь произведение на уровне "Пиковой дамы".
— Да? Пожалуй, вы правы.
На этом беседа и кончилась — конкретного ответа Демичев не дал. Я понял, что, кроме благожелательности и сушек, здесь ничего не найти.
Будучи членом Московского горкома, я пошел к В. В. Гришину. Гришин был далеко не столь любезен, но принял, правда, сразу. Моя первая фраза была неудачна:
— Виктор Васильевич, ведь Большой театр работает хорошо! На что последовал ответ:
— Мог бы работать лучше. Я только сказал:
— Про всякого даже самого крупного руководителя можно сказать что мог бы работать лучше.
На том беседа и кончилась.
Дальше я пошел к Фурцевой. И не скрою, что у меня скатилось несколько слезинок. Пришлось сказать:
— Вы не обращайте внимания на мою минутную слабость, но Большому театру я отдал слишком много сил и времени.
Она тут же позвонила Кухарскому:
— Вы уже заготовили документы о переводе на пенсию? Машина уже спешно крутилась.
Все части книги М. Чулаки "Я был директором Большого театра": 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100, 101, 102, 103, 104, 105, 106, 107, 108, 109, 110, 111, 112, 113, 114.