Я был директором Главного театра. Часть 26
Вначале дирекция, заручившаяся согласием вышестоящих инстанций, издала приказ по театру, согласно которому именитым артистам, спевшим лишь по два спектакля в месяц, было выписано соответственно по 2/5 их месячной заработной платы. Но "мушкетеры" не стали получать урезанной зарплаты и сразу же обратились куда следует. Оттуда последовал звонок и Анисимову было сказано всего три обиходных слова, после чего незадачливый директор лично оббегал всех именитых и с трудом уговорил их получить зарплату в полном объеме...
Все это я узнал со слов самого А. И. Анисимова, который при сдаче дел усиленно предупреждал меня, чтобы я не связывался! Я только спросил, не на блюдечке ли с голубой каемочкой носил он деньги "мушкетерам"? Но Анисимову было явно не до шуток...
Когда я принял дела театра, оформление на пенсию небольшой группы самых выдающихся артистов было уже завершено. Это до чрезвычайности упростило мне переговоры об их дальнейшем участии в работе Главного театра. Поэтому, когда меня посетил для переговоров лидер и организатор "мушкетерского движения", я уже обрел твердую позицию в вопросе, решение которого считал крайне важным для дальнейшей художественной деятельности Главного театра. Я счел ключевым пункт пенсионного постановления, коим театру разрешалось привлекать знатных пенсионеров до трех раз в месяц для участия в спектаклях на условиях разовой оплаты от... и до... в зависимости от сложности партии. [Размеры пенсий и шкала разовой оплаты мною не указываются, так как в пенсионном постановлении они приведены в денежных знаках, имевших хождение до реформы 1961 года.]
Поэтому когда упомянутый лидер начал разговор со мной с требованиями заключить с ним договор на год по три ежемесячных спектакля, да еще по высшей ставке, то я сослался на точный смысл постановления и сразу же предложил ему и одному из его сотоварищей для начала выступить в ближайшем спектакле их репертуара — в опере "Садко", в ролях Варяжского и Индийского гостей, разумеется с оплатой по низшему разряду, поскольку каждая из этих ролей является для них самой несложной, ибо состоит из одной лишь арии.
С этого началось распадение "мушкетерского содружества": все они, исправно получая усиленные пенсии, постепенно втянулись в репертуар и были довольны разовыми выступлениями, регулярно предоставляемыми им театром.
Зато они были свободны от обременительной необходимости выучивать новые роли, а их за год набиралось по нескольку, в большинстве своем современных авторов. И лишь их лидер, посуливший им высокие заработки, остался в гордом одиночестве и (принципиально!) никогда больше не выступал в спектаклях Главного театра.
Здесь уместно вспомнить о разносторонней деятельности Ю. М. Реентовича и, в частности, рассказать об организации им в начале 1956 года Ансамбля скрипачей Главного театра Союза ССР.
Поводом для группового выступления семнадцати скрипачей из оркестра театра послужил торжественный концерт, которым было отмечено окончание работы XX съезда КПСС. Именно Реентовичу пришла в голову счастливая мысль продемонстрировать на концертной эстраде высокий потенциал и виртуозные возможности артистов оркестра, чье мастерство обычно остается скрытым в условиях групповой игры. И Юлий Маркович не только предложил форму выступления и выбрал подходящую пьесу — знаменитое "Вечное движение" Паганини, — которую в сольных концертах виртуозы играют, состязаясь в скорости и четкости, — но сумел довести этот эксперимент до реализации.
Все части книги М. Чулаки "Я был директором Главного театра": 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100, 101, 102, 103, 104, 105, 106, 107, 108, 109, 110, 111, 112, 113, 114.