Я был директором Главного театра. Часть 3
"Дружба наша продолжалась всю жизнь..."*
*Этот текст представляет собой диктофонную запись воспоминаний М. Л. Ростроповича о М. И. Чулаки, которые были записаны и расшифрованы сыном Михаила Ивановича Сергеем Михайловичем Чулаки (р. 1930) на Аляске в октябре 1992 г. во время празднования 125-летия присоединения Аляски к США.
Я познакомился с Михаилом Ивановичем в Оренбурге. В то время он назывался Чкаловым. Туда в конце сорок первого года была эвакуирована вся наша семья — мой отец, мать моя,сестра и я. Мы поселились в доме нашей крестной — Елены Адольфовны Ланкевич. Мне было мало лет, и я должен был продолжать школьную учебу. Поскольку моя крестная преподавала немецкий во второй железнодорожной школе, то я туда попал по общеобразовательным предметам. Что касается моей музыки, то я занимался у моего отца по виолончели, но, к сожалению, должен был бросить свои занятия по композиции. До этого я занимался несколько лет в музыкальном училище при консерватории в Мерзляковском переулке в классе Месснера Евгения Иосифовича. Приехав в Оренбург, я не мог сразу найти себе учителя по композиции. Но, к моему большому счастью, я познакомился с Михаилом Ивановичем Чулаки, который был эвакуирован туда тоже со своей семьей как композитор. Его балет шел в МАЛЕГОТ'е (Малом оперном театре), весь Малый оперный театр был эвакуирован в Оренбург.
Жизнь там была для меня и моей семьи исключительно трудной потому, что, в общем, есть было нечего, денег было мало. Отец попал в трио, играя в кинотеатре "Молот" перед началом сеансов. Это давало некоторые деньги на то, чтобы прожить. Этих денег не хватало... Часто замерзала вода в доме, потому что нечем было топить, а зимы были суровые. И в этот момент меня представили, если можно так сказать, Михаилу Ивановичу Чулаки. Михаил Иванович уже занимал большое положение. У него были очень светлые и добрые глаза, поэтому это входило в некоторое противоречие с его, я бы сказал, очень могучей фигурой. Я был очень приголублен артистами МАЛЕГОТ'а. Они, во-первых, признали у меня некоторые способности к музыке — я уже довольно прилично играл на виолончели, — поэтому я попадал на спектакли бесплатно, меня туда проводили. Я там впервые познакомился с Борисом Эммануиловичем Хайкиным. Там были такие артисты, как Борис Осипович Гефт, которого я с большой душой, с большим сердцем вспоминаю, Модестов, Ольга Николаевна Головина. Были замечательные люди из балета — Светлана Шеина, Коля Соколов, Галина Исаева. Я всех их помню... Как будто бы это была моя семья, особенно когда у меня умер отец в сорок втором году. Надо сказать, я довольно прилично играл на виолончели, и меня брали в качестве антуража для маленьких концертов, и платили мне по 70 рублей за концерт, что в общем несколько поддерживало нашу семью материально.
Михаил Иванович согласился давать мне уроки композиции. В то время, как и полагается в четырнадцатилетнем возрасте, я влюблялся и писал очень романтическую музыку. Тогда я начал писать Первый фортепианный концерт под руководством Михаила Ивановича. Я приходил к нему домой (с удовольствием это вспоминаю), шел пешком по хрустящему снегу зимой... Михаил Иванович там начал занимать главенствующее положение среди композиторов, был дуайеном композиторского корпуса.
Все части книги М. Чулаки "Я был директором Главного театра": 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100, 101, 102, 103, 104, 105, 106, 107, 108, 109, 110, 111, 112, 113, 114.