Я был директором Главного театра. Часть 94
Я чуть было не написал: "И тогда Гирингелли сделал роскошный жест — распорядился кормить всех". Но нет, это был не жест — это было искреннее участие. Нас постоянно приучали к образу скупого и жестокого буржуя, который думает только о чистогане. Но большинство тех, кого я встречал в западных странах, чистокровные "буржуи" по нашим понятиям, оказывались людьми щедрыми и отзывчивыми.
Поедая этот предотлётный обед, я представил в таком же положении себя на московском аэровокзале...
НОВЫЕ ПЛАНЫ, НОВЫЕ ПОСТАНОВКИ
Наши крупные выезды оказывались успешными потому, что мы показывали за рубежом спектакли, уже прочно утвердившиеся на нашей сцене. Только накопив большие репертуарные богатства, можно успешно гастролировать. Я убежден, что гастроли не должны быть поспешными, не должны становиться самоцелью — они должны быть итогом кропотливой и долгой домашней работы. Такую гастрольную политику я проводил неукоснительно во всю свою бытность в Главном театре.
И вот по возвращении из Италии мы принялись за разработку планов будущих постановок. План этот в моем представлении должен быть «чем-то подобен работе каменотеса, который складывает стену из камней разной величины: где-то приходится к месту маленький камень, чтобы заполнить небольшой зазор, где-то нужен крупный монолит. Так и мы: если в планах труппы оказывался небольшой просвет, мы и ставили небольшой спектакль — такие, камерные постановки необходимы в дополнение к монументальным.
Среди небольших постановок самыми заметными оказались балеты Стравинского, давно не шедшие на нашей сцене. "Петрушка" и "Жар-птица" пошли в возобновленной фокинской хореографии, "Весну священную" же Касаткина и Василёв поставили совершенно заново. Все прежние постановки во всем мире показывали языческие нравы в виде сексуальных сцен, весенний праздник заканчивался чуть ли не свальным грехом; в нашей же постановке сцены из жизни языческой Руси были воссозданы очень поэтично и — во всяком случае, удавалось убедить в этом публику — достоверно. Верилось, что именно так происходили в древности обряды и жертвоприношения Велесу, Даждьбогу и прочим языческим богам. На премьере "Весны священной" присутствовал Фельзенштейн, который был в восторге от постановки и утверждал, что она одна из лучших в мире.
Весть о "Весне священной" долетела через океан и до Юрока.
Сол Юрок, еврей из Белоруссии, был одним из крупнейших антрепренеров современности. Равно не владея ни русским, ни английским, он умел со всеми договориться. Язык его был необычайно красочным:
— Я имел Шельяпина! Я имел Анну Павлову! — громогласно объявлял он.
Юрок любил всевозможную престижность, и когда в поле его зрения появился почти его земляк М. Шагал, достигший такой необыкновенной популярности, что ему даже разрешили испортить плафон в "Гранд-опера", Юроку очень захотелось повесить в своем офисе работу Шагала.
Все части книги М. Чулаки "Я был директором Главного театра": 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100, 101, 102, 103, 104, 105, 106, 107, 108, 109, 110, 111, 112, 113, 114.