Я был директором Главного театра. Часть 101
И хотя спектакль 1966 года был решен традиционными приемами, привычными для воплощения на оперной сцене исторической русской тематики и, замечу, подчас приземляющими легендарный характер этого возвышенного иносказания, мне вспоминаются яркие страницы того "Китежа": торжественный въезд свадебного поезда в Малый Китеж, сцена дележа добычи, живые барельефы, иллюстрирующие "Сечу при Керженце" (хотя вокруг этой картины было в свое время немало споров), погружение Главного Китежа в глубины Светлояр-озера... Неизгладимое впечатление производили также некоторые моменты декоративного оформления, воссоздающего дремучие заволжские леса и укрывшиеся в них Главный и Малый Китежи (прекрасный эскиз Малого Китежа, подаренный мне В. Ф. Рындиным, напоминает мне об этом талантливейшем театральном художнике). А опытный дирижер и отличный музыкант Рихард Глазуп приложил тогда немало усилий, чтобы добиться от коллективов оркестра и хора сбалансированного исполнения музыки, являющейся, по моему глубокому убеждению, вершиной творчества великого композитора. Да и ансамбль солистов был подобран весьма удачно, хотя среди них и не было никого, кто бы мог сравниться с И. В. Ершовым — незабываемым исполнителем роли Гришки Кутерьмы из ленинградской постановки "Китежа" 20-х годов.
Но не для того я пишу эти строки, чтобы в преддверии новой постановки оперы задним числом обратить внимание на достоинства прежнего спектакля. Речь пойдет о музыкальной критике тех лет (и только ли "тех"?!), о ее уровне и о той роли, которую выступление единственного "толстого" музыкального журнала сыграло в сценической судьбе "Китежа" 60-х годов.
В этой связи я хочу особо отметить атмосферу перестраховки, которая сопутствовала включению в репертуар ГАБТ столь очевидно "религиозной" оперы. Сомнения владели и начальством, утверждавшим репертуарные планы театра, и многими музыковедами, искавшими "ключа", при помощи которого сказание о божественном чуде можно было бы перевести в историко-бытовой план, очистив его от обрядовой сущности.
Редакция журнала "Советская музыка" решила откликнуться на спектакль Главного театра развернутой рецензией, каковую и поручила подготовить своему штатному сотруднику-музыковеду Д. Ромадиновой. И вот вскоре после премьеры "Китежа" объемная статья, снабженная иллюстрациями и подпертая текстовыми примерами, появилась на страницах указанного журнала (см. № 6, 1966).
Рецензентка проделала скрупулезную работу, пройдясь по клавиру оперы, и путем сличения его с рабочим экземпляром театра зарегистрировала все сокращения, которых действительно было немало (замечу, однако, что данная постановка "Китежа" явилась все же наиболее полной среди немногих, осуществленных в послереволюционное время). Нехитрая статистика выявила характер предпринятых постановщиками сокращений: видимо, опасаясь особенно педалировать обрядовые мотивы, они (постановщики) в ряде случаев отказывались от предписанных автором оперы троекратных повторений и даже рискнули ужать райские сцены, купировав "в свете задач" эпизод писания письма Гришке с того света.
Все части книги М. Чулаки "Я был директором Главного театра": 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100, 101, 102, 103, 104, 105, 106, 107, 108, 109, 110, 111, 112, 113, 114.